От электрокаров 1910-х до Diablo: автопарк президентов США без охраны и кортежей

Автор: Наумкин Борис, главный редактор

08 декабря 2025

Когда речь заходит о президентских автомобилях, обычно вспоминают бронированные лимузины. Но куда интереснее машины, которые американские лидеры выбирали не по протоколу, а по душе — и иногда вопреки здравому смыслу.

Стартует список с Уильяма Тафта и 1912 Baker Electric. Это напоминание, что электромобили — вовсе не изобретение XXI века: в начале прошлого столетия они были тихими, удобными и вполне престижными, особенно для городских поездок. Дальше — Герберт Гувер и редчайший Cadillac 452-B V-16 начала 1930-х: 16 цилиндров, роскошь «эпохи джаза» и почти музейная эксклюзивность. На фоне Великой депрессии такой выбор звучит особенно контрастно.

Франклин Рузвельт запомнился не только политикой, но и личной инженерной адаптацией: его Ford Phaeton 1936 года был оборудован ручным управлением из-за последствий полиомиелита. Это пример того, как автомобиль становился инструментом свободы. Отдельно рядом с ним вспоминают Lincoln «Sunshine Special» 1939 года — символ перехода к машинам, которые строили уже с оглядкой на безопасность первых лиц.

Дуайт Эйзенхауэр тоже связан с электротягой: Rauch & Lang 1914 года — ещё один штрих к тому, что «электрическое прошлое» у США было очень богатым. А вот Линдон Джонсон вошёл в историю с Amphicar — автомобилем-амфибией. Его любили за эффект неожиданности: это тот случай, когда машина была не про статус, а про чистое шоу и характер владельца.

Ричард Никсон — Oldsmobile 98 1950 года: большой «американец» с V8, который легко превращается в политический символ «я такой же, как вы». Рональд Рейган — Subaru BRAT: практичный, немного странный пикапчик с хитрой компоновкой, который отлично подошёл для ранчо и образа «земного» президента.

Билл Клинтон — Ford Mustang Convertible 1967 года: классика, которую он особенно ценил как личную вещь, а не как атрибут власти. Джо Байден — Chevrolet Corvette Stingray 1967 года с механикой: автомобиль-мечта для любого, кто любит драйв, звук V8 и старую школу.

Финальная точка — Дональд Трамп и Lamborghini Diablo VT Roadster 1997 года: суперкар-икона 1990-х, редкая версия и яркий пример того, как личный автопарк может быть продолжением публичного образа.

Итог простой: эти машины — не про кортежи, а про эпохи. Через них видно, как менялись технологии, мода, представления о статусе и даже само понятие «крутой автомобиль».